Мне хотелось бы побыть облаком...
Мне хотелось бы побыть облаком,
Плыть громадой величаво парящею.
Неотложные дела – побоку,
Свысока обозревать настоящее.
Что внизу там за квадраты и линии?
На земле границы строго размечены…
У меня же здесь простор в изобилии,
И безвизовый полёт обспеченнный.
Пусть внизу бранятся люди и ссорятся.
Дела нет до них совсем – я же облако!
У меня с землёй дороги расходятся.
Не затащат вниз меня даже волоком.
Хорошо-то как! Свободно и радостно!
Надо мной ведь только звёзды и солнышко.
Хошь — плыви как- будто яхта под парусом,
Хошь — замри на месте: вольному- волюшка!
Только… взрыв загрохотал, выси охнули.
Самолёт с людьми летел – дым лишь стелется.
За минуту сотни жизней угрохали.
Вот такое в небесах нынче деется.
Нет, не быть мне ни пушистой, ни белою.
Тучей чёрной становлюсь, полной горюшка.
Что ж вы выстрелом, проклятые, сделали?
А внизу – дымит с останками полюшко…
Плыть громадой величаво парящею.
Неотложные дела – побоку,
Свысока обозревать настоящее.
Что внизу там за квадраты и линии?
На земле границы строго размечены…
У меня же здесь простор в изобилии,
И безвизовый полёт обспеченнный.
Пусть внизу бранятся люди и ссорятся.
Дела нет до них совсем – я же облако!
У меня с землёй дороги расходятся.
Не затащат вниз меня даже волоком.
Хорошо-то как! Свободно и радостно!
Надо мной ведь только звёзды и солнышко.
Хошь — плыви как- будто яхта под парусом,
Хошь — замри на месте: вольному- волюшка!
Только… взрыв загрохотал, выси охнули.
Самолёт с людьми летел – дым лишь стелется.
За минуту сотни жизней угрохали.
Вот такое в небесах нынче деется.
Нет, не быть мне ни пушистой, ни белою.
Тучей чёрной становлюсь, полной горюшка.
Что ж вы выстрелом, проклятые, сделали?
А внизу – дымит с останками полюшко…